-------->Главное здание, Комната Алины Митчел (№111)

Была у Алины такая мерзкая привычка - входить шумно, без стука и с радостным воплем вешаться на шею, если это было возможным. Она никого не боялась в этом случае. Она могла в порыве чувств кинуться даже на надзирателя, не думая о последствиях. Было только несколько личностей, которые не удостоились чести стать вешалкой для Али Митчел и услышать радостный вопль.
А Тринити была тем несчастным человеком, который был удостоен слушать это изо дня в день.
Вот и сейчас, в ее комнату влетело нечто, с длинными волосами, радостное и улыбчивое. Это нечто было готово уже заорать на всю комнату что-нибудь эдакое, но заметило грустный взгляд подружки и сразу же помрачнело.
- Эмм... Трини? - виноватый голос, словно это из-за Алины у Тринити проблемы.
Девушка не знала, что случилось с зеленоглазой подружкой и тут же отреагировала. Отреагировала по-своему, подбежала к Стенфорд и взяла ее за свободную (как ей казалось) руку. Пальцы тут же нащупали таблетки. Митчел охнула и отошла на несколько сантиметров, отпустив руку старшей подруги.
- Ты что делаешь, Три?!
В глазах модели засверкал неподдельный ужас. Все-таки, как выглядят противозачаточные таблетки, Алина знала. Они черной тенью лежали в аптечке каждой модели.
Ужас был вызван еще и тем, что Аля даже предположить не могла, зачем Тринити понадобилось их пить. Неужели...
- Неужели... Три!

Отредактировано Alina Mitchel (2008-11-28 22:02:02)

Алина выслушала все. От начала до конца. Выслушала и села на пол. Точнее, рухнула на пол и лишь в нескольких миллиметрах от него успела сделать вид, что так и надо, и усесться по-человечески.
- Джонатан? Джонатан?! АЛЕКС? Не верю. Что ты успела нарушить за ночь? Или ты настолько его достала, что ему стало внезапно наплевать на устав? - удивленное хлопанье ресницами и грустное. - Я уже говорила, что я не Ангел... Видишь, тебя же не уберегла...
А в голове все вертелись мысли. Образ Алекса Джонатана в глазах Митчел несколько противоречил словам подруги. Хотя, в то же время, Джонатан ведь не зря был поставлен главным надзирателем? Может его и вправду доконало то, как ведет себя с ним непокорная Стенфорд, и он приписал ей нарушение устава по тому, как она себя оскорбительно (для него) ведет? Ведь с надзирателями, по уставу, надо обращаться очень вежливо... Что Алину внезапно взбесило. Алину, вечно кроткую, вечно радостную Алину.
- Рассказывай.
Приказным тоном потребовала Аля, одновременно с этим, отбирая у Тринити таблетки и сжимая их в своем кулаке, словно хотела их изничтожить одним лишь сжатием ладони.
Волосы рассыпались по плечам и по полу, создавая некую иллюзию солнечной "подсветки", так как солнце уже прочно заселились в эту сторону здания.

Митчел мрачно смотрела на подругу и переваривала информацию. Во-первых, Стенфорд любит Джонатана? Алина почувствовала себя дурой. Она ведь могла догадаться! Могла! Во-вторых, купались вместе в бассейне? Это как? Для полудетского сознания белокурой модели было непонятным, почему юноша, который всегда и везде за устав (все же, Джонатан был честным надзирателем, как ни крути), сам же его нарушает ради какой-то модели. Впрочем, ошибка на слове "какая-то". Тринити Стенфорд не была "какой-то". Тринити Стенфорд была красавицей.
Аля разжала ладонь и посмотрела на таблетки.
- Не посадят. Они не имеют права... Ты жизнь себе поломаешь, если выпьешь эту гадость. Возможно Алекс что-нибудь сделает? У него же сердце все-таки есть? Он же бывает добрым... Это же не Коршун какой-нибудь... Джонатан... Я могу к нему сходить. Я могу попросить его. Я могу... Слушай, Тринити, давай ты не будешь пить эту отраву? Пожалуйста!
Умоляющий взгляд светло-карих застыл на красавице-модели, что сидела на подоконнике. Алина Митчел решила для себя, что во что бы то ни стало остановит подругу. И как-нибудь уломает главного надзирателя не портить ей жизнь.

Как бывает больно, когда ты бессильна. Как бывает больно, когда человек, в которого ты верила, оказывается предателем. Пусть так случайно вышло, но...
Митчел, милая Митчел, какая же ты маленькая и наивная! Ты такая доверчивая, что хочется плакать. Хочется просить тебя на коленях, чтобы ты вознесла на небеса своей поистине ангельской душой. Митчел, ты так близко все принимаешь к своему сердцу, что хочется умолять тебя о прощении. Я склоняю голову перед твоими чувствами, но... Алина... перестань плакать.

На душе девушки скребли кошки. Скребли больно и до крови. Алина мужественно глотала слезы бессилия и обиды. Обиды на мир. Она, наверное, впервые так разочаровалась в нем, после смерти родителей.
- Хорошо. Если ты просишь.. я никуда не пойду... но... ОН ВИНОВАТ! - Аля сделала упор на последние слова и взглянула в глаза Тринити.
Старшая подруга удивляла. В голове бились вопросы пятилетнего возраста: "Почему?", "Как?", "Зачем?".
Ангел страдал, не понимая, что ее вины тут нет вообще. Она считала, что это все из-за нее.
И почему ты так любишь себя во всем попрекать, Аля?
- Мой вид будет не лучше..., - девушка постаралась принять более веселое выражение лица. - Еще столовая не открыта. Посмотри на часы. Нам еще полчаса тут рассиживаться.
Хорошее настроение, ау? Вернись к своей подчиненной! Митчел без оптимизма - мир перевернулся.

офф: блин, после анкеты Лили, уже не получится страдать((( Ахх, тварь каштановая, пойду задушу сама себя))))

- Виноват? В чем? Во всем! Он мог отказать! Он же...
Алина замолчала, глядя на пол перед собой. Было не по душе все это. И обещание, данное сдуру Тринити секундой назад... Митчел незаметно сжала кулачок, продолжая прятаться за гривой волос от старшей подружки.
- Ладно, проехали. Давай кофе действительно попьем.
Аля резким движением встала с пола и, обойдя кровать, уселась на нее, чтобы видеть лицо Три. Юная модель старательно держала улыбку на лице.
- Если ты хочешь, то можем пойти... Эта идея мне кажется забавной..., - а ведь так и не скажешь, что это вечно сумасбродная Митчел.
Что случилось, Алинка? Вернись, вернись... Нам не нужно это подобие "взрослых". Верни детство в свои глаза, Алечка.
Девушка по привычке посмотрела в окно, в котором так ярко светило солнышко, в котором такое непорочное голубое небо сияло чистотой без облаков. Хотелось что-нибудь разбить, но чем дольше Аля смотрела на солнце, тем легче ей становилось. И так всегда...
Это ее спасало. Ошибка? Боль? Она всегда смотрела на природу и становилось легче.

Митчел озадаченно посмотрела на подружку, которую не так давно видела в совершенной хандре.
- Ээ.. А причем тут Казанова? - не нашла более умного ответа Алина, подтягивая к себе подносик.
Кофе был, конечно, растворимым. Но какая разница? Девушка взяла в руки чашку, от которой взвивался в воздух легкий пар, и посмотрела на печенье. В глазах просыпалась прежняя Аля.
И эта "прежняя Аля" потребовала, чтобы "данная Аля" спросила у печеньки разрешения ее съесть, взять несчастную из пакетика и захрустеть ее тельцем. Какая садистская картина, ах!
- Ты все-таки пойдешь к Джонатану?
Но если пойдешь... Я пойду с тобой! Вот!
Солнышко, солнышко, спасибо тебе. Ты разбудила детство в Митчел. Или же оно не засыпало? Просто было подавлено болью?
Так бывает всегда. Поэтому ли Алина настолько доверчива? Настолько любит людей, несмотря на то, что живет в маленьком аду?

Знаете, это так забавно, когда тебе вдруг говорят, что ты будешь парой кому-нибудь. Причем, если этот "кто-нибудь" тебе как-то побоку. Хотя, ошибка на слове "побоку". Алине Митчел все были родными, любимыми и так далее. Аля любила всех и вся без разбора. И это, должно быть, было ее ошибкой. Надо, наверное, благодарить судьбу за то, что юная Митчел жила здесь, в Агентстве, где все ее знают, а не в мире, в котором могли бы ею пользоваться. Смешно, да? Благодарить судьбу за то, что Ангел попал в ад. Но судьба любит смеяться.
- Кхм... эм... ы... Казанова, да? - девушка поперхнулась последним глотком кофе и замолчала на ближайшие минуты три.
Задумчивость отразилась на лице модели. Так сходу, она не могла сказать, кто же ей нравится. Из-за своей огромной любвеобильности, она даже не знала, кого любит сильнее. Митчел недовольно сморщила носик, стараясь разобраться в своих чувствах, эмоциях к каждому из надзирателей.
Вот блин, а...
И, действительно, выходила полнейшая чушь. Фигня, как говорится.
Митчел решила прекратить свои изыскания на тему и, мило улыбнувшись Трини, ответила на последний вопрос старшей подружки:
- Да нет, но я пойду с тобой! - пауза и милое передразнивание. - Или ты против?

- э? Как это зачем? А вдруг у него с утра плохое настроение?
Теперь уже была очередь Алины недоуменно глазеть на Тринити. В глазах, цвета темного шоколада, читалось удивление и некое непонимание. Для Али было сложным понять этот вопрос. И она честно недоумевала.
- Может тогда уже пойдем?
Митчел критическим взглядом осмотрела подружку и тяжело вздохнула, словно ее все достало.
Встав, модель подошла к двери и вновь обернулась на Стенфорд. Ожидая, пока та, наконец, даст добро на выход из комнаты. Все-таки идея принадлежала ей, зеленоглазой Тринити. Алина всего лишь поддакнула.
К чему такая спешка, спросите вы? А к тому, что Але не терпелось все это поскорей закончить и продолжить день, как ни в чем не бывало. Впрочем, она догадывалась, что такого уже не будет. Хотя бы, для Алекса и Трини.