Тэкс...Тэкс-тэкс-тэкс... Ничего нового, все по старому. ОНи по прежнему садятся на вот эти самые диваны, обидчиво надувают губки, которые, если не прекратять, им очень скоро могут разбить до крови (или прокусить, когда как) и моляться, чтобы фотоссесия была НЕ в нижнем белье.
Целлис любил обламывать. Делал это всегда. Если, конечно, получалось. Сейчас был как раз такой случай и не воспользоватся им было бы большой глупостью.

- Почему место за диваном занято только одной моделью? - при взгляде на Тринити брови Дэна сурово сдвинулись на переносице, - Потерялись чтоли по пути? - он криво усмехнулся, оглядывая фотостудию. В голове не было ни одной идеи по поводу фотоссесии. Были только не совсем растворившиеся остатки алкоголя.

Пить тебе надо меньще, тогда может и идеи появяться - это так..разговоры с самим собой, частое явление для такого человека как Дэн.

Однако он не забыл очень "дружелюбно" улыбнуться Три своей лисьей улыбочкой. Что это могло значить? Доказательство того, что ничего хорошего лично для девушки в дальнейшем не предвидется, просто проявление дружелюбия или же...черт знает что в исполнении Целлиса.

Изменения во взгляде столь миловидной девушки затронули. Улыбка сама собой растянулась на лице, Антон наклонил голову: взгляд исподлобья. Хищность на хищность.
Играть. С ней нужно играть взглядом...
Улыбка стала похожа на легкий оскал, особенно в силу того, что клыки у Антона были длиннее остального зубного состава. Ловкое движение рукой, объектив выдвинулся, вспышка, щелчок. Фотоаппарат перевернул вертикально, вспышка, щелчок.
Ант опустил руки.
Взгляд в сторону. Беловолосая девушка.
Всегда любил длину ее волос. И их свежесть. Ее нужно без белья выпускать. Истинная красота. И не наиграна... Стеснительность, робость... Невинность.
Антуан подмигнул Митчелл.
- Ты следующая...
А потом вместе...
Взгляд на Тринити, ухмылка.
- Ненавидь меня. Цвет твоего белья – это не нежность. Грубость. Хищность. Будь грубой со мной, ненавидь меня, но пылай страстью! – Казанова глядел исподлобья, прядь волос пала на лицо. Юноша дернул головой, чуть зло оскалился.
ненавидь меня...

Аля с восхищенной улыбкой наблюдала за старшей подругой. Ей всегда нравилось, как Тринити выкладывалась перед камерами.
Судорожный вздох сорвался с губ модели, когда та увидела подмигивание надзирателя и его улыбчивое "ты следующая".
Нет! Нет!! Я ... не пойду!
Всегда радостная Митчел начала впадать в панику, так всегда было, когда на фотосессии ей говорили, что она следующая. Каждый раз Алина бледнела (хотя, казалось бы, куда еще), каждый раз боялась... И все время Аля ругала себя за это. Дескать, не надо бояться... Но против себя не попрешь...
Алина отошла от дверного проема и уселась на корточки, оперевшись спиной об холодную стену. Рядом с дверью в раздевалку, из которой веяло сквозняком. В раздевалке опять забыли закрыть окно.

Отредактировано Alina Mitchel (2008-04-11 00:41:02)

Офф: нахвалили тут меня... нальстили... кучу ласковых слов наговорили...))) Прямо стыдно)))

Знаете, что такое "делать все автоматом"? Ну вот это сейчас и происходило с Алиной.
Митчел медленно, но верно приближалась к этому ненавистному белому дивану. Хотя, почему же ненавистному? Это только, когда к нему идешь - он ненавистный, а вот когда ты уже на него свалишься (красивым движением прикрыв жуткую усталость, накатывающую с ног до головы холодной волной) и облегченно вздохнешь с осознанием, что ты дошла... Тогда этот диван - настоящее спасение. И уже неважно, что там говорит фотограф, главное, что никто не увидит, если задрожат от волнения колени, как побледнеет из без того бледное личико... Аля вежливо улыбнулась надзирателю на его "прости, сорвался". А что еще должна была сказать юная модель, с 13 лет обитающая в этой странной тюрьме, из которой нет выхода? Пожизненное заключение...
Готовься.
Алина кивнула головой, взметнув прядями волос, ожидая... приказаний? Нет, у Казановы это называлась несколько не так. Указаний. Антуан умел... понять каждую из тех, кто возлежал на этом месте под глазками камер? И Митчел была ему благодарна. Искренне. Правда, если учесть то, что Аля всегда кому-нибудь благодарна, то сразу же как-то меркнет рыцарский образ надзирателя-фотографа, но все же.
- Я уже готова.
Улыбчиво дополнила свой кивок Аля. Так всегда и бывает. То она боится, то уже готова... Эх, мне бы такую выдержку... *автор тяжело вздыхает и незаметно смахивает слезинку*.

Отредактировано Alina Mitchel (2008-04-11 21:53:22)

>>>>>Главное здание, Столовая.

Неизвестно, почему Алекс так долго шел. Уже полчаса прошло, как началась фотосессия, а он только сейчас дошел. Но такова судьба главного надзирателя - опаздывать везде и всюду... Так как все чего-то от него хотят, останавливают, задают важные вопросы и послать всех куда подальше нельзя.
Итак, Джонатан подошел к дверям раздевалки, через которую надо было пройти. Очередное мучение для мистера, у которого болит голова.
Шум раздевалки. Такой привычный... Силуэт девушек в дверях, глядевших на очередную модель на подиуме. Как это все знакомо.
Первой, кого заметил Алекс - это была, конечно же, Тринити. Конечно же, потому что она слишком выделялась из этой разнообразной группы девочек и девушек. Вымученная улыбка на лице главного надзирателя. Сразу же отпрянули от проема дверей девочки, пропустив Алекса в фотостудию.
Там он остановился у стены, скрестив руки на груди и с удовольствием отмечая про себя, что будет всегда восхищаться работой Антуана. На таптане возлежала Митчел. Со смущенной улыбкой, как всегда.
Где этот придурок Целлис? Тут я наблюдаю только Анта...
Но спросить, да и вобще что-либо сказать, Алекс не смел. Боялся спугнуть господ Красоту и Вдохновение. А так же, Невинность, которая царствовала вокруг Алины.

Да здравствует рабство, господа!
Антуан попросил Алю лечь на бок. Что и было выполнено. Далее последовала просьба изобразить стеснительность. О, это Алина умела. Это у нее было врожденным. Девушка представила себе, чтобы было, если бы Казанова встретил бы ее в обычной среде, там, где, когда-то жила Алина. Встретил бы ее в таком виде. На щеках модели вспыхнул румянец.
Краем глаза Митчел отметила, что в фотостудию пришел-таки главный надзиратель. Он почему-то не заорал на всю комнату, что падайте все ниц, Я, Великий и Ужасный, пришел, а очень корректненько встал в сторонке... Главное, молча! Докатились, блин...
Вспышка камеры на секунду ослепила Алю, зато, когда Митчел "исцелилась", она увидела прелестную картину - Тринити, упорно глазеющую на Джонатана.
Клево.. А Три-то у нас... Ай, блин!
Очередная вспышка прервала безумный поток мыслей Али. И секундой позже Митчел уже забыла, что она там думала про Три и Алекса. На пока что.
А сейчас - Митчел тщетно пыталась настроиться на хорошую волну. Увы, она плохая актриса, хотя все женщины - актрисы... Посмотрим, что сможет эта юная девица...

Джонатан так и продолжил бы свое наблюдение со стороны, если бы не чей-то упрямый взгляд со спины.
Так как у Алекса болела голова, был он чрезмерно раздражителен. Долго он не вытерпел. Повернув голову вбок, увидел изумрудный взгляд Тринити.
Задумчивый и немного стыдливый взгляд очаровательной модели, которая сегодня с утра вновь показала себя, как существо, выше его, Алекса Джонатана. Безусловно тут надо было возмущаться. Но главный надзиратель всего лишь негромко спросил:
- Как ты считаешь, алмазная моя, приятно ли человеку, когда на него смотрят в упор минут пять точно?
Алекс вновь вернул голову в нормальное положение и увидел, как Антуан отпускает Алину. Как-то очень нежно набрасывает на ее плечи халат и поправляет той волосы. Оно и понятно, с Митчел вообще почему-то хотелось вести себя очень осторожно. В отличие от Тринити, которая, как кошка манила и давала когтистой лапкой, если подойдешь слишком близко.
Казанова улыбнулся, заметив, что на него смотрят. Джонатан улыбнулся в ответ. В этих улыбках можно было прочесть отношения между надзирателями. В улыбке Алекса читалось восхищение работой Антона и дружелюбное отношение к нему, так же, похвалу со стороны более высокого по званию.
- Ты не ответила, Тринити...
Не поворачивая головы, все так же тихо, произнес Джонатан.

Вспышки мелькали одна за одной, девушки – модели строили глазки, убирали волосы с плеч, чтобы обнажить их. Порой делали что-то не то. Не так, как просил их Антон. Он переходил на требования. Порой казалось, что они хотят наказания от него. А может это была лесть самому себе.
Фразы, сказанные знакомыми голосами Тринити и Джонатана. Образы посторонних девушек.. Все в щелчках и вспышках.
Черт. Голова...
Антон опустился на колени, приложил руку к виску, оскалился в болезни, которая сверлила. Около пяти моделей с визгом бросились к надзирателю, он отмахнулся от них, зло прорычав:
- Не тронь!
Девы отпрянули. Казанова поднялся, отключил фотоаппарат, сложил его в сумку.
- Свободны.
Благо, я успел сделать большую часть работы. Мигрень? Странно... Но, с кем не бывает.
Юноша сложил инструменты в сумку, забросил ее за плечо и, близоруко щурясь, покинул фотостудию.

[Комната № 247 (Антуан Казанова)]