>>>>>>>Главное здание, Фотостудия.

Алекс дошел до комнаты и открыл дверь. Родная комната, с родным шкафчиком, в котором лежат такие родные таблетки...
- Так... Где они?
Джонатан открыл дверцу шкафчика и задумчиво оглядел его содержимое. Ничего интересного. Одна полка отдана аптечке. Именно на эту полку и смотрел надзиратель.
Через некоторое время Алекс нашел таблетки от головной боли. Даже улыбнулся. Словно старым знакомым. После пошел в ванную и запил одну таблетку водой из-под крана и вернувшись в комнату, повалился в кровать. Одеваться совершенно не хотелось, поэтому, прикрыв глаза, Алекс продолжал лежать на кровати, ожидая, пока поможет таблетка.

----------

Часы показали без пяти десять. Алекс с кислой миной поднялся с кровати и начал медленно облачаться в свою обычную одежду для танцев. В черные брюки и туфли. Рубашек Джонатан не признавал.
Таблетка, к его счастью, начинала действовать, и боль утихала. Словно кто-то ласково убирал ее теплой и нежной рукой.
Джонатан оделся, посмотрел на себя любимого в зеркало и облизнул пересохшие губы. Из зеркала на него смотрело довольно приятное лицо, с недовольным выражением глаз и неровной челкой. К этому "великолепному" образу приклеилась коварная улыбка, поселившаяся на губах надзирателя. Правда, выражение глаз тут же сменилось. Так даже лучше.
Довольный собой, Алекс развернулся и вышел из комнаты. Настроение улучшалось. Как мало нужно человеку для счастья...

>>>>>>>Главное здание, Танцевальный Зал.

Резко открыть глаза от того, что не привык так много спать и от плеска воды за окном? Да пожалуйста.
Джонатан посмотрел в потолок, каким-то шестым чувством определяя, что уже поздний вечер.
Тогда откуда этот плеск, который разбудил меня? Кто такой глупый... Моделям не разрешается ходить по Агенству ночью... А надзиратели уже давно заняты делом... ну или, как я, спят...
- Кста-а-ти....
Я проспал все, что можно... Я остался без обеда и ужина, а так же, без подиума...
- Ладно... каждый имеет право взять себе выходной за свой счет... И кто там плескается, черт возьми?!
Сонный Алекс - еще страшнее, чем Алекс обычный. Это так, чтобы знали.
Надзиратель встал с кровати и посмотрел в окно, предварительно его открыв, так как в комнате царила духота. В темной воде бассейна отчетливо кто-то был... Но вот только, кто...
На правах главного надзирателя затащу к себе и изнасилую... Достали.. Я ведь мирно спал!
С такими злобными мыслями Джонатан надевал штаны и выходил из комнаты, поправляя любимый перстень на пальце.

>>>>>Площадь за зданием, Бассейн.

----->Главное здание, Комната Тринити Стенфорд (№112).

Митчел медленно брела за Стенфорд, раздумывая на тему, что же она будет делать, если услышит что-либо подозрительное.
А, действительно, что? Ворвется в комнату с визгом? О, да, поможет безумно. Аля грустно посмотрела в спину Стенфорд.
Различные варианты вертелись перед глазами, делая задачу практически неразрешимой. Ничто не подходило под нужное решение.
Ах, как хотелось остановить Три, обнять ее и никуда не пускать! Как хотелось потом пойти к Джонатану и со всего размаха дать ему по его наглой физиономии...
А теперь отвлечемся, и подумаем. Если Аля так злилась, то что должно было случиться?
Как он посмел поломать ей жизнь?!
Вот и вся разгадка.
Алина, милая Алина, была слишком привязана к подруге, слишком любила ее. Любила, как старшую сестру. И то было прекрасно. Если бы только Митчел не обладала таким детским знанием о мире.
Три зашла в комнату, а Аля уселась на колени, рядом с комнатой Джонатана, и оперлась спиной об стену. Прикрыла глаза, думая о нейтральном. О солнышке, что так тепло и светло светит сегодня, о чистой дорожке в парке... Обо всем, что могло поднять ее настроение. Только не о Тринити с Алексом.
Очень обидно, когда понимаешь, что влез в проблему, где тебе не место.

Джонатан упорно глазел в потолок, видимо, найдя там что-то такое интересное, от чего невозможно было оторваться.
А на самом деле, ему было просто немного стыдно. Самую малость, капельку, но стыдно. За эту капельку, а не за огромную каплю, которая должна была бы быть, наверное, надо врезать ему с ноги и пускай знает, как обижать маленьких девочек! Но Алексу никто не мог дать с ноги, обижать маленьких девочек была его работа, а в данный момент, одна маленькая девочка даже сумела проникнуться к нему любовью, заботой и лаской, к которой юноша не привык и от того злился.
- Знаешь, почему я, как ты выразилась, "скалю зубы"?
Алекс внимательно посмотрел на Тринити, словно надеясь на то, что та сама догадается. Но модель явно тормозила, она совсем ослепла и обезумела от своей любви.
Стенфорд, ты дура.
- Меня поражает то, что ты осмелилась. Прийти. Сюда. Сейчас. После. Ночи. - Джонатан специально делал упор на все слова, чтобы до девушки наконец дошло безумство ее действий. - И то, что я сказал до этого - это я не зубы скалил, это я действительно недоумеваю.
Меня это раздражает.
Надзиратель все же сел в кровати, оглядывая комнату на предмет одежды. На чашку он так и не взглянул, то ли дело не дошло, то ли просто из вредности. По какой-то странной причине вспомнилось, что, когда он болел при жизни дома и, когда либо мама, либо младшая сестра приносили ему выпить какого-нибудь горячего напитка - он тоже воротил нос.
- Стенфорд, когда с тобой разговаривают, надо поворачиваться лицом к тому, кто говорит. Или тебя не учили правилам хорошего тона?
Боже, я точь-в-точь скопировал маму.

Тихо шифером шурша, едет крыша не спеша. Алина практически чувствовала, как крыша эта скользит этим самым шифером по ее мозгам, как крошит сознание и превращает в сладкое месиво. Митчел сходила с ума от ожидания. Всего, чего она хотела - всего лишь счастливую Тринити.
- Не дай Бог, Алекс, не дай Бог..., - шептала, словно загипнотизированная Аля, теряя чувство самообладания (если оно у нее, конечно, имелось вообще).
Что-то шло совсем не по плану. Интуитивно девушка чувствовала, что за дверью творится что-то такое, что мешает быть подружке, практически сестре, счастливой. Ангел Агентства мрачно осознавала, что если через пять минут Стенфорд не выйдет из комнаты, она, Алина Митчел, своими руками придушит главного надзирателя Алекса Джонатана, печальную любовь старшей подруги по совместительству.
Впрочем, такого Але не пришлось делать. Три вышла. И сразу же Алина вскочила, ожидая объяснений пасмурной физиономии подружки.
- Ч...что? Трини! Трини, подожди! - посмотрев вслед уходящей модели, девушка грустно вздохнула. - Блин.
Дверь в комнату почти командующего этим домом разврата открылась. Ангел сошел с небес, ага.
- Кхх...оу. - оригинальная реакция на сидящего в кровати Джонатана, у которого все говорило о... об... ээ..., - Го... господин Джонатан?
Что ты сейчас будешь делать? Ой-йо, что же я сейчас делать буду... Блин, Три... Алекс! Вы оба - идиоты!
Слишком много текста. Слишком много эмоций. Сотрите ластиком половину сценария, Алина не справится с таким количество слов и чувств, нахлынувших на нее... При взгляде на главного надзирателя Митчел почувствовала и ярость, и жалость, и гремучую смесь сумасшедшей любви ко всем и вся и ненависть. А еще, модель с ужасом осознала, что простыня - единственное, что на главном надзирателе есть. Девушка чуть не грохнулась от этой мысли и удержалась на ногах только благодаря косяку, в который вцепилась. В глазах читалось слишком многое, чтобы Джонатан не понял реакции. Наверное.
Может мне действительно стоило не ходить вместе с Тринити?...

Если бы не косяк (дверной, дверной косяк, не то что вы подумали!) - от Алины бы точно осталась только лужица, если не меньше. Однозначно.
Девушка, казалось, совсем разучилась улыбаться, радоваться жизни и вообще, видеть в вещах хоть что-нибудь позитивное. Перед Джонатаном стояла испуганная, сжатая в комок, замученная девочка. Замученная не без его помощи. Кролик, короче, стоял перед ним. Маленький такой, пушистый кролик.
- Я... я..., - Митчел вдохнула воздуха поглубже, попыталась расправить плечи, найти хоть что-то оптимистичное в комнате главного, но безуспешно (видимо, в комнате все было сделано под готичное помещение: черное и с крестами). - я... Понимаете ли... да, с добрым утром. Это... знаете...
Надо собраться и... и...
"Фабула - это сюжет!", блин...
Митчел отошла от косяка и, сцепив пальцы в замок, грохнулась на колени перед кроватью Алекса, что можно было неправильно понять. Девушка отнюдь не настолько преклонялась перед надзирателями, чтобы падать и бить челом. Во всем виноваты ноги, которые от страха и нервов подкосились. Я вам серьезно говорю! Быстро выложив на одном дыхании следующее, Аля не отрываясь смотрела на главного надзирателя:
- Тринити, между прочим, очень страдает! И я не знаю, о чем вы тут беседовали, но вид у нее был ужасный, когда она вышла из Вашей комнаты! Между прочим, с Вашей стороны было очень подло ... - на этом месте Ангел Агентства запнулся и прикусил губу, опуская взгляд и сжимая кулачки. - Мь... не в том смысле. Я имела в виду... имела в виду...
А что я имела в виду?! *на этом месте автор неприлично громко заржала и начала напевать Несчастный Случай*
Модель беспомощно огляделась, осознавая, что уже, как минимум минуту, сидит на полу и на коленях. Вслед за этой мыслью пришла другая, не менее гениальная, была она про то, что ее сейчас либо действительно накажут, либо просто выгонят. В любом случае, ни один вариант, ни второй не предполагал то, что Алечку Митчел погладят по головке.
Блондинка побледнела и вцепилась в, на этот раз, кровать Джонатана, не находя в себе сил подняться с колен. Будем надеяться, что Алекс Джонатан был не нимфоманом.

офф: xD Какая картина-то, вах!)))))) Алекс, пользуйся моментом)))))))


Если Алекс воспользуется моментом, то потом еще долго не сможет пользоваться своим главным мужским атрибутом. ~Тринити )))

*воздержался от слов, кроме одного предложения* Алекс Джонатан в какой-то степени, конечно, нимфоман, но Митчел выйдет из комнаты в целости и сохранности. М-р Джонатан

*жуя шоколадку* Какие баталии из-за моих слов)) Спасибо, Алекс))) Теперь буду делать все, что хочу))) Ты ж пообещал))) [Алинка]

Нет ничего лучше, как завалиться с утра пораньше к брату на работу, определенно зная, что он либо спит, либо занят продолжением рода (и вновь безуспешно). Но каково же было удивление Лилии, когда еще при подходе к двери, девушка услышала холодно насмешливый тон братца и чей-то испуганный, девичий.
- Кхм. Пора прекращать измывания братика над девочками, пора над ним самим поиздеваться. - дверь аккуратно открылась, и в комнату ввалилась Лилия. - Йо, народ!
Девушка полюбовалась эффектом своего появления и заметила модель, сидящую на коленях перед кроватью надзирателя. Выгнув дугу из бровей, Лилия обошла все это безобразие и плюхнулась за Алексом на ту же кровать. Подушка, как назло была такой мягкой... Но. Но! Но!!! Но мисс Джонатан помнила о своих обязанностях, как бы это трудно не было. Поэтому, не отрывая головы от подушки, Ли дала подзатыльник старшему брату и довольно поинтересовалась:
- С каких пор у нас практикуется садизм, брателло? О, зачем же мучить милую девушку, Алекс? Как тебе вообще не стыдно, а?! Отпусти ребенка, и я буду с тобой проводить воспитательную беседу. Да, еще надо будет поговорить о двух милых девушках, по имени... по имени... Тринити Стенфорд и Алина Митчел, да. Так что давай, одевайся, я не смотрю.
Интересно, а почему она так странно на меня смотрит, словно знает, но не помнит? Я ее лично ... а, я ее знаю. Кажется.
Джонатан уселась на кровать и выглянула из-за плеча брата, поглядывая на модель, потом нарочито мрачно поинтересовалась:
- Это же ты, Алина Митчел, да? Хм. Ну, тогда тем более выходи, это будет тебе сюрприз на день рождения.
Лилия внимательно осмотрела Алину, та выглядела неважно. Чисто морально. Такое ощущение было, что у девочки случилось непоправимое горе, потом ее жутко напугали и теперь вот она сидит, смотрит затравленным взглядом на Алекса...
- Алекс, сейчас она выйдет, и я тебя задушу. - со внезапной яростью прошипела прямо в ухо брату Лили.

Отредактировано Liliya Jonatan (2009-01-09 01:29:44)

И боль, боль. Боль, даже не обида. Боль сквозила во взгляде юной Митчел. Боль и непонимание в глазах цвета молочного шоколада. И мрачная насмешливость им в ответ.
- Ты спрашиваешь за что? - Джонатан презрительно окинул взглядом Алину. - Нет, ты еще спрашиваешь!
Маленькие девочки, дрожащие от страха. Маленькие девочки, бросающие умоляющие взгляды. Маленькие девочки, вздрагивающие от шепотка на ушко. Маленькие девочки, которые достали его. Хрупкий Ангел Агенства начинал раздражать темную душонку Алекса. Хотелось взять ее за длинные локоны и кинуть в грязь. Уж слишком невинно выглядела. Слишком добрая. Слишком ранимая. Джонатан несколько сменил позу, что заставило простыню съехать на какое-то неопределенное количество сантиметров. Что осталось без внимания надзирателя. Увы, ему было гораздо интереснее сейчас пронаблюдать за девушкой, что стояла перед ним на коленях. И чуть ли не плакала.
Это издевательство продлилось бы еще долго, если дверь не открылась и не впустила бы в комнату... Лилию, сестру Алекса.
Ошарашенная физиономия Джонатана должна была войти в историю. Юноша помрачнел еще больше. Сестрица блуждала в своей ненормальности и явно не хотела оттуда вылезать.
- Здравствуй, Лили. - выдавил из себя главный надзиратель, потом ехидно добавил. - Чем могу быть полезен, любезная сестренка?
И что привело тебя в такой ранний час, чертова девчонка.
Она светилась энергией. С самого утра. Она вот прямо сейчас дала подзатыльник ему, Алексу Джонатану. На глазах у подчиненной модели. Эта идиотка только что унизила его в глазах модели. МОДЕЛИ! ЕГО!
- Что. Ты. Себе. Позволяешь?!
Вся злость, все презрение перекинулись на сестру. Лилия Джонатан сильно ошиблась, примчавшись к старшему братцу с утра пораньше. Это было ее вечной ошибкой, и она никак не могла запомнить, что последствия бывают разнообразно неприятными лично для нее. И только лишь присутствие Алины заставляло Джонатана держаться в рамках приличия. Плевать, что Ли приехала по делу. Плевать, что она являлась его родной младшей сестрой, которую он, несмотря ни на что, даже любил. Не сейчас. Это не сейчас. Сейчас - месть.
- Пошла вон отсюда. - холодный тон, мрачный взгляд на Алину.
Прочь. Прочь. Иди прочь. Беги прочь, пока дьяволы не прокляли твою чистую и непорочную душу. Мчись отсюда. Надзиратель нынче не в духе.
Когда дверь за Митчел закрылась,  Алекс медленно встал и развернулся к сестре.
- Ли, скажи мне, пожалуйста, одну вещь... Тебя учили предупреждать, а? Тебя учили вести себя прилично? Тебя вообще, чему-нибудь учили?